Включив музыку, мы открыли бутылку красного, игристого вина и устроили из комнаты настоящую примерочную. Все происходящее доставляло чрезмерное веселье, и я не планировала останавливать это безумие. Я понимала, что все было неправильно… Понимала, что не так уж и много натерпелась и пережила за две недели, однако я нуждалась в мгновениях счастья.

Все длилось примерно час, пока у нас не закончилось вино. Схватив бокалы, мы с Лесей понеслись вниз за еще одной бутылкой. Кажется, меня даже не волновало, что выглядела я очень нелепо одетая в расклешенное платье сочно-персикового цвета без лямок и в теплые цветные гольфы, которые натянула выше колен.

Выглянув в коридор, я убедилась, что Алека нет на горизонте, и проскочила на кухню. Следом за мной, брякая бокалами и подпевая песни, двигалась Леся. Мысли захватил дикий интерес, где мог находиться сейчас Алек и не уехал ли он вообще. Может быть ему надоело мое ужасное поведение? Глубоко вздохнув, я постаралась выкинуть все из головы и начала открывать новую бутылку. После пяти минут упорной борьбы с пробкой она сдалась, и Леся, закричав торжественное «Ура», быстро принялась разливать шипящую жидкость по бокалам. В этот момент входная дверь открылась, а затем перед нашими глазами в коридоре появился Алек, который по-видимому вернулся с пробежки. И от его вида, как всегда, чересчур сексуального, Леся, не скрывая восхищения, громко выдала:

– Вау!

Я понимала сейчас подругу. Очень хорошо понимала. Алкоголь ведь все усложнял, в том числе и общее впечатление. Но это еще малость, видела бы Леся его после душа…

Нахмурившись, Алек скрестил руки на груди и оглядел стол или точнее то, что мы на нем устроили.

– Держи, – проговорила Леся, отвлекая мой взор от того, от кого оторвать его считалось преступлением.

Подруга медленно передавала бокал, и когда он почти оказался у меня, ее рука неожиданно дрогнула, и красное пятно в тоже мгновение расплылось на ткани нового платья.

– Твою мать! – выругалась я, оглядывая свою грудь.

Леся, охая, молниеносно бросилась ко мне и очутилась за спиной со словами:

– Нужно срочно замочить, чтобы пятна не осталось.

Не успев понять, что сейчас произошло, я смотрела вниз на платье, секунду назад еще надетое на мне. Сейчас же я осталась лишь в одном нижнем белье. В довольно открытом нижнем белье, состоящего из лифчика без лямок и симпатичных трусиков.

Я не дышала, пока оглядывала свое ярко краснеющее тело. Медленно, все еще не дыша, подняла взор, понимая, что мы здесь с подругой не одни. Растерявшийся Алек стоял, приоткрыв рот, и кажется также забыл, как дышать. Потемневшие глаза неотрывно дрейфовали по верхней части, которая была в таких бесстыдностях им предоставлена. И кожа начала пылать пуще прежнего, от этого просто до невозможности пристального взгляда.

Не сразу, но меня осенило, что нужно хотя бы прикрыться руками.

Леся, за спиной выдала громкое:

– Упс!

Алек ожил, посмотрев в мои наполненные ужасом от происходящего глаза, он, встряхнув головой, поторопился отвернуться. Выполнив все, что хотела, моя подруга-самоубийца наконец сжалилась надо мной, и платье снова было на мне. Вернее, на моем окаменевшим и лишенных любых чувств теле. Я так и оставалась стоять, пытаясь заставить мозг принять случившееся.

Леся усмехнулась и, прихватив со стола бутылку, прошла немного вперед. Она остановилась между мной и Алеком.

– Чтобы вы оба знали, – ее глаза смотрели то на меня, то на Алека. – Геи так не пялятся на женское тело. Я хоть и доверчивая, но не дура.

Пока она говорила Алек, повернувшись к нам, пытался бороться со смехом, но, посмотрев на выражение моего обезумевшего от шока лица, все же не выдержал.

Моя же ложь сыграла против меня. О, Боги, кого из вас я разгневала?

С гордо поднятой головой и взглядом самой невинности, Леся, пританцовывая, направилась на второй этаж.

– Ты подлая интриганка! – крикнула я ей в спину, вновь способная говорить. – И, кстати, больше мне не подруга!

Я вернула взгляд к Алеку, он по-прежнему довился сдержанным смехом. А потом, мотнув головой, он развел руками, как бы намекая, что это именно я придумала историю про «гея», и тоже отправился на второй этаж.

Постояв еще с несколько секунд, я наконец поняла, что мне может помочь. Тяжело выдохнув, схватила бокал, и направилась совершать хладнокровное убийство.

– Даже не думай! – выдала Леся, когда я залетела в комнату, замахиваясь и готовясь отправить в нее бокал. – Сама виновата. Я хотела лишь проверить.

– Вот на себе и проверяла бы! – процедила я.

Кажется, я всерьез подумывала об убийстве.

– На меня он не смотрел бы так. Черт, да он вообще ни на кого не смотрит так, как на тебя! Так что заканчивай нести этот бред. Все и так давно было очевидно, я не слепая, – она с осторожностью подходила ко мне, понижая голос до шепота. – Красавчик с первого дня этого учебного года на тебя так смотрит, в особенности, когда ты этого не замечаешь. Я не знаю, в чем причина, но она явно должна быть очень значительная, иначе ты, Лен – просто дура, раз еще не с ним.

Лесю спасали слова, потому что от них я мигом протрезвела и опустила руку. Вспыхнувшие эмоции, в прямом смысле слова, губили. Я не хотела чувствовать вообще ничего. Потерявшись во всем этом с головой, я решила, что не имею права даже задумываться о сказанном Лесей и, обойдя ее, налила вина, мечтая вернуться обратно к безразличию.

Однако ничего не вышло, и я перестала наполнять бокалы, желая теперь поскорее обрести ясность ума. Я уговаривала себя все забыть, отступить и просто поверить, что все пройдет. Я смогу. Я справлюсь.

Но ночью, когда Леся уснула, со мной произошло нечто очень странное. Я понятия не имела, что именно управляло телом, когда выходила из комнаты, но я испытывала отчаянную потребность увидеть Алека. Или…

Господи, я не знала зачем это делаю. Я не знала зачем зашла в соседнюю комнату, этому поступку просто не находилось ни одного объяснения.

Алек спал, повернувшись на один бок, а его лицо тускло освещал экран телевизора, работающего в беззвучном режиме. Такое красивое и притягивающее постоянно мой взор лицо, которым я была готова любоваться неустанно и до бесконечности, выглядело так спокойно. И мне так нравился именно такой Алек – простой, без всех своих многочисленных масок холодного безразличия.

Нравился. Нравился. Была влюблена…

Завороженная, околдованная, находящаяся в какой-то крайней степени помутнения, я присела на корточки подле него, стараясь не моргать, чтобы не потерять и секунды…

Его глаза неожиданно открылись, но он и не подумал шелохнуться. Алек просто смотрел на меня с ощущаемой напряженностью. Я моментально начала теряться в стремительном потоке необъяснимых эмоций, которые разом направились в область груди. Что-то тревожное перехватило дыхание, пока я не поняла, что это желание.